С 7 апреля в ограниченный прокат выходит казахстанский художественный фильм «Схема», в основу которого легли реальные события. Картина получила Гран-при 72 международного Берлинского кинофестиваля в секции Generation. Собственный корреспондент ИА «NewTimes.kz» Нелли Адаменко взяла эксклюзивное интервью у режиссёра постановщика Фархата Шарипова и продюсера «Схемы» Дины Жумабек.
— В основу фильма легла история алматинской старшеклассницы Маши, которую от обыденной жизни «спасает» привлекательный подросток Рэм. Парень открывает для девушки мир тусовок, запретного кайфа и новых, но опасных знакомств…. Почему вы решили снимать кино про жизнь подростков, наркотики, проституцию. Откуда возникла именно эта идея?
Дина Жумабек: Изначально мы хотели делать кино про молодежь, про подростков. Конкретно про это речь не шла. Но когда пообщались с ребятами на кастинге, то поняли, что знаем только о верхушке айсберга проблем, которые у них возникают. Так и появился сюжет «Схемы».
Фархат Шарипов: К сожалению, неприглядная эксплуатация подростков происходит каждый день. Подобные «Схемы» работают и в Казахстане, и других странах. Они устроены таким образом, что их довольно сложно выявить. Наша задача была не отвлекать внимание зрителя на какие-то художественные приёмы и метафоры. Мы хотели добиться присутствия эффекта такого аттракциона. По мере того как мы погружались в проблему, сценарий переписывался. Ребята, которые снимались в «Схеме», а это можно сказать подростки с непростой биографией, признались нам, что у них есть друзья и знакомые, которые втянуты в подобные схемы. И нас радует, что уходя со съемок, многие из них пересмотрели свой взгляд на жизнь, отношение с родителями, друзьями.
— «Схема» взяла Гран-при престижного международного кинофестиваля класса А. Стала ли эта высокая награда для вас неожиданной?
Д.Ж.: Когда мы отправились в Берлин, Фархат сказал: «Давайте не будем ни на что надеяться!» Так что мы и не рассчитывали на такую значимую оценку. Но, конечно, хотелось признания, что мы сняли картину, которая интересна не только какому-то маленькому сообществу. То о чём мы говорим в «Схеме» — мировая проблема, понятная, в том числе, и европейскому зрителю. Конечно, в первую очередь мы снимали фильм для нашей молодежи. И финал картины, который многим показался «хэппи эндом» тоже даёт надежду, что человек может поменять свою жизнь. Что скрывать — люди, которые оказались в данной ситуации, не видят будущего, для них существование беспросветно. Они уверены, что в целом мире одни, что их никто не слышит и не видит. Если после нашего фильма молодые люди поймут, что- то не так, то тогда можно считать, что мы работали не зря.
Ф.Ш: Победа в номинации «Поколение» на Берлинском кинофестивале однозначно говорит о том, что картина больше ориентирована на детей и подростков. В своих фильмах я стараюсь уйти от своей «прямой речи» и даю возможность зрителю самому додумать их финал. Моя задача была показать, что в реальной жизни проблема вовлечения детей в наркобизнес и проституцию не решена, но есть выбор.
— Как вы подбирали актёров для «Схемы»?
Ф.Ш.: Если перед съёмками прошлого фильма, который был тоже про молодежь, мы ходили по школам, то сейчас информация передавалась через знакомых нам молодых людей, по сарафанному радио, через соцсети. Ребята также через соцсети присылали нам свои фотографии. Тех, кто нас заинтересовал, мы приглашали на кастинг.
— В основном в «Схеме» снимались 15-летние подростки. Случались ли на съемочной площадке какие-то эксцессы?
Д.Ж.: На съёмках всегда происходит что-то необычное. Это работа для стрессоустойчивых людей. Так, в первый съемочный день сюрприз преподнес нам Таир Свинцов, который исполнил роль Рэма. Парень пришел с большим фингалом под глазом. Мы были в шоке! Так, что нам пришлось долго замазывать синяк. Но в целом ребята вели себя хорошо, выполняли все наставления режиссёра.
Ф.Ш.: На этапе кастинга мы много общаемся с молодежью, разговариваем. Словом, стараемся брать на работу тех, кому можно доверять. Если съёмки идут год, то в них должны принимать участие люди ответственные, с устойчивой психикой. Артист должен быть постоянно на связи. Чтобы сегодня ты снялся, а завтра не пришел на площадку, — недопустимо, априори. Были и такие случаи, что ребята проходили кастинг, полностью подходили нам, но потом просто не появлялись на съемочной площадке. Не все понимают, что актёрский труд непростое занятие и требует немало усилий.
— Как долго вы выбирали девочку на роль главной героини Маши?
Д.Ж.: Для съемок мы часто берём людей с улицы. Если говорить об этом фильме, то пересмотрели очень много девочек – порядка двадцати. Причём мы не делали упор на национальность или внешность. Фархат искал «свою» героиню по какому-то внутреннему чутью, интуитивно. Ему хотелось найти человека, который к своему юному возрасту уже имел какой-то жизненный опыт. Часто дети из благополучных семей, у которых в жизни не было никаких проблем, душевных терзаний, не могут понять, что от них хочет режиссёр, не могут правдоподобно играть. То есть у них не накоплен некий эмоциональный багаж. Поэтому мы искали ребят с богатой душевной палитрой, не из числа мажоров.